Видала я лица без глаз, но глаза без лиц!

Людей Лика рисует без глаз.

Иногда и вовсе без лиц: волосы есть и даже шляпы, а лиц нет. Но чаще всего на рисунках Лики можно видеть одни глаза.

У Льюиса Кэрола в «Алисе в стране чудес» Чеширский кот умеет исчезать, пока от него не остается одна улыбка — без рта и без зубов. А на рисунках Лики умеют исчезать лица, пока от них не останутся одни глаза. И очень часто это всего один глаз.

Видала я лица без глаз, но глаза без лиц!…

Ликины глаза не просто «кочуют» из рисунка в рисунок, они имеют свойство появляться в самых неожиданных местах. И на первый взгляд может показаться, что никому не принадлежат. То есть, живут своей собственной жизнью. Но глаза на рисунках Лики всегда чьи-то.

— Вот этот глаз папин, этот бабушкин, этот дедушкин. А эти три глаза – мамины…

Лика выглядит лет на 10-11. В нелепой курточке и таких же брючках оверсайз. Вещи явно на вырост, и в самый раз ей будут года через два.

Лике 15. И её привела мама со словами: «Она себя не любит. Она меня не любит. Ничему не радуется».

Эта история тянется долгих три с половиной года. Всё случилось, а точнее обнаружилось, поскольку случилось-то все, похоже, гораздо раньше, аккурат в канун очередного нового года.

Лика к тому времени уже лет пять как не верила в деда Мороза. Зато, поверила в то, что она какая-то не такая, став невольным свидетелем того, как в разговоре с бабушкой мама сокрушалась по поводу непривлекательности дочери.

Подготовка к празднику превратилась для Лики в череду неприятных «открытий».

☞☜

Так она «открыла» для себя тот факт, что перестала смотреть в глаза тому, с кем говорила. Ей казалось, что в их глазах она видит собственное безобразное отражение.

☞☜

Обнаружила, что стала избегать зеркал, ибо то, что отражалось в них, вызывало отвращение. Зеркала стали для Лики точно такими же глазами Других.

Лике хотелось разбить их на тысячи осколков. И она-таки перебила в доме достаточно зеркал. Но место разбитого всегда занимало новое, ещё более бесстыдное: «большое, вычурное, в нелепой легкомысленной рамочке».

Тогда она еще не могла с уверенностью сказать, какие именно чувства испытывала по поводу того, что с ней происходило. Стыд только-только набирал силу, чтобы обрушится на Лику всей своей мощью.

С этого самого предновогоднего «дивертисмента» на рисунках Лики и стали появляться лица без глаз и глаза без лиц.

Теперь она знает, что это был он, стыд.

Лика всё ещё отворачивается к окну, когда начинает ощущать, как стыд тихо, на цыпочках подкрадывается к ней.

Но она его уже замечает.

Мы лепим его из пластилина, «играем» в него с помощью кукол (это выбор самой Лики). И стыд отступает.

Мы много рисуем на встречах с этой очаровательной девочкой. И на лица людей стали возвращаться глаза.

Пока растем, мы учимся смотреть на себя глазами Других.

Пока растем, мы учимся смотреть на себя глазами Других.

И стыд возникает чаще всего в ситуациях разоблачения или отвержения.

Стыд — это внутреннее чувство собственной ущербности, недостаточности. Когда человека охватывает стыд, он перестает ощущать себя. И тогда с человеком в его собственной жизни как будто бы уже ничего не происходит. Ничего… Ни хорошего, ни плохого.

Он, как будто сам себя изымает из ситуаций, в которых мог бы просто БЫТЬ, получать опыт. Но его «нет»…

Его не должен «видеть» никто. Более того, он сам себя не может «видеть», поскольку абсолютно убежден в том, что, предъявив себя такого, какой есть, он не вправе рассчитывать на уважение, принятие, любовь Другого.